_730x450_2f7.jpeg)
Когда я зашел, Света сидела и тихо плакала. Я в принципе не могу смотреть на женские и детские слезы, а уж когда любимая жена плачет…
Оказалось, что радость моя печальная потеряла деньги, которые мы собирали, чтобы купить детям и себе зимнюю одежду и обувь. Не скажу, что сентябрь в Сибири уж очень холодный, но ходить по улице в легких летних туфлях, особенно когда идет моросящий дождь, уже перебор.
Честно признаюсь, в первую секунду хотелось высказать моей половине все, что я о ней думаю. Я открыл было рот, чтобы выплеснуть слова праведного гнева, но, увидев заплаканные глаза этой «потери», неожиданно произнес:
— Не плачь, пусть эти деньги Всевышний примет за пожертвование!
Однако ж надо было как-то выкручиваться. Сумма хоть и небольшая, но для нас в то время ощутимая. Решил пойти к настоятелю: попрошу в счет будущей зарплаты. А там как-нибудь перебьемся! Как назло, отец Андрей уехал куда-то по делам. По дороге я встретил отца Владимира. Ему-то излил свое горе. Тот как мог успокоил меня и пообещал помолиться.
Весь день я работал в часовне и только к шести вечера появился в нашей церкви. Захожу в трапезную за женой — и будто бы никто и никуда не уходил: сидит милая, плачет! В общем, наша песня хороша, начинай сначала!
Жена взглянула на меня заплаканными глазами, молча вытащила из своей сумочки довольно большую кучу денег. И в ответ на мой немой вопрос поведала, что первым пришел отец Владимир. Поздоровался, поспрашивал о том, о сем, а потом как бы невзначай сказал:
— Ты, Света, слышал, деньги потеряла. Наверно я их нашел, — и протянул ровно ту сумму, которая потерялась! Быстро развернулся и ушел. Немая сцена, радость. И все бы ничего, к ней заглянул отец Василий через пятнадцать минут и тоже «найденные» деньги передал. Ситуация повторилась. Опять немая сцена, опять слезы. Не успели они высохнуть, как заглядывает дьякон Димитрий. Прямо с порога начинает ругать мою жену за беспечность:
— Это хорошо, что их нашел, а так бы пропали!
Весь день к Светлане заходили батюшки, дьяконы, послушники, просфорный, сторож, водитель, даже монахиня и после недолгой беседы, что нужно быть внимательной, вручали ей деньги. И теперь ошеломленная она и не менее ошеломленный я сидели, обнявшись, над этой денежной кучкой и молчали. А на душе хоть и было сыро, но как-то по-особенному тепло.
Настало время идти домой. Радость моя убрала деньги в сумочку, мы стали выходить, как в ризную ввалился настоятель:
— Света, ну нельзя же быть такой рассеянной! Ты ко мне когда утром заходила, видно, из сумочки деньги выронила!
А дальше — картина маслом: он достает пачку купюр, протягивает их почему-то мне и, резко развернувшись, уходит.
Денег хватило не только на зимнюю одежду. Моей маме нужна была операция на глазах. И надо ли говорить, что недостающую сумму мы покрыли из этих всех «найденных» денег? Но вот что остается секретом для меня: откуда все эти люди — которые может быть, даже передавали информацию друг другу — узнали точную сумму потерянных денег? Ведь каждый из них приносил именно столько, сколько потеряла моя «потЕрюшка»…
_80x60_0f7.jpeg)
